Ночь, день, ночь. Этот текст вы прочтете до конца и наконец наденете маски
Оригинал
Хирург Карина Карданова. Идет операция на сердце. Фото: Юрий Козырев / «Новая газета»
Три похоронных автобуса — два серебристых и один черный — стоят у ворот. Смирный ручеек родственников с передачками упирается в будочку. Охранник в черной форме наблюдает. Мимо быстрым шагом идут медики, через 20 минут смена.
15-я больница, Москва. 1474 пациента, 225 поступило за сутки. Вся больница, за исключением «синего» и диагностического корпусов, — красная зона. В синем корпусе лежат люди, чей коронавирус пока не подтвержден. В диагностическом заседает штаб и спят врачи между сменами. Рядом с больницей построены еще три быстровозводимых блока для выздоравливающих. Весной было четыре, но один разобрали, на его месте сейчас строят скоропомощной корпус — для экстренных. Есть роддом, где лежат роженицы с коронавирусом.
Детей разделяют с мамами сразу после родов, показывают малышей по WhatsApp.
Территория больницы огромная, на ней можно заблудиться.
Это одна из трех московских больниц, которая работает с коронавирусом с начала эпидемии — без перерыва. В 15-й лечат «от головы до пят» — поэтому сюда привозят зараженных COVID-19, осложненных другими заболеваниями.
Это 207-й день борьбы с коронавирусом. Тогда, в марте, в начале, больница выключилась на несколько дней — всех «чистых» пациентов выписали. За три дня самый большой корпус был заполнен полностью. С тех пор здесь идет война.
Ее здесь и называют войной. Мирное время отстоит все дальше. Многие говорили мне — не верится, что было иначе.
Что изменилось за эти 207 дней?
Перед красной зоной. Фото: Юрий Козырев / «Новая газета»
У всех медиков село зрение — где-то на полдиоптрии. Не сильно, но заметно. Они полгода смотрят на мир через пластиковые очки и шлемы.
От гипоксии у всех головные боли. «Тоже уже привыкли».
415 медиков из 2700 переболели коронавирусом.
За это время поменялось семь инструкций от Департамента здравоохранения, как лечить ковид. Главврач Валерий Иванович Вечорко говорит: «Сейчас мы наработали много своего опыта. Вот эти 28 тысяч, которые через нас прошли, уже 28 564 пациента, — они дали о себе знать. Многие препараты поменялись, мы больше не употребляем «Калетру». А которые раньше не использовали — те же гормоны, сейчас используем. Я ими доволен очень. Мы научились уже лучше понимать, с какого угла, где и как подсекать эту коронавирусную инфекцию».
У него серое, натянутое до предела лицо. Весной он два месяца жил в больнице — пока его семья не переболела коронавирусом.
Говорит: «Дает о себе знать такое вот напряжение… Это я не про себя — просто про всех, наверное, говорю. Да и про себя, наверное. Но я как начальник не могу это никому говорить и показывать — без вариантов».
Когда я спрашиваю, чего не хватает (врачей, медикаментов, СИЗов), он говорит: «Сил».
Некоторые медсестры перестали видеть сны.
Пациенку привезли на «скорой». Приемное отделение, ГКБ №15. Фото: Юрий Козырев / «Новая газета»
Ночь
Перед красной зоной остро пахнет кофе.
Девочка и мальчик сидят, замерев, обнявшись. На нем хирургическая пижама, на ней пижама со штампом армии России.
Дневной комендант сменяется на ночного коменданта.
Комендант — это правая рука главврача. Главврач приходит первым на работу и уходит последним, но он только человек, ему надо спать.
Ночной комендант идет по корпусу и слушает рацию. Его зовут Виктор Давидович Аносов. Он заместитель главврача по хирургии. Сегодня в ночь работает комендантом, завтра работает до семи вечера — обход с хирургами, несколько операций. Он переехал из Брянска, работает в больнице год. Говорит: «В Германии несколько раз был. Сюда когда приехал, начал посещать международные конференции. И все, что там говорится, у нас уже не в далеком будущем, а в реальности.
Женат, жена кардиолог. Он говорит: «У меня первая супруга была не врачом. Брак не задержался. Работа — она захватывает все». Две дочери, старшая химик, младшая в 11-м классе, тоже собирается в медицину.
Когда было два тихих месяца — июль и август, 900 пациентов, а не полторы тысячи, — успел съездить в Турцию.
«Отпуск наш заключается в том, что выключить телефон. Не важно, где ты находишься. Вот ты выключил телефон и… и у тебя нет доступа к пациентам. Тогда ты можешь… Можешь как-то отдохнуть».
В Турции он телефон не выключал.
Ему 54 года. Он учился на военно-морской кафедре и вместо «холодно» говорит «свежо». Он не верит в депрессию. «Движение вперед — это результат пинка сзади. И выгорания нет».
«Врачи! Приходишь: «Ну что? Как дела?» — «Да вот, надоело. Когда уже закончится это все? Уже сколько можно? Ждем-ждем…» — «А доплаты ковидные получили?» — «Да получили-получили».
Доплата — 60 тысяч федеральных и столько же от Москвы. Врачи впервые в жизни начали строить дачи.
Экстренная операционная. Идет полостная операция. Фото: Юрий Козырев / «Новая газета»
Он заглядывает в операционную, подходит к людям, стоящим вокруг стола. Хирург поднимает голову: «Ишемическая язва прободная. Часть прямой кишки удалили, две дырки сделали, вывели, перевязка с перитонитом. Сделали резекцию. Но КТ-2, пневмония выраженная».
«То, что было временным, стало постоянным. Многие уволились, их нельзя винить. Те, кого устраивало, привыкли работать, делать.
Весной думали — ну 2–3 месяца. Верили, что шапками закидаем. А оно не заканчивается. Сейчас ориентируемся на пару лет. На следующее лето — точно будет».
Говорит: «Диализные больные особо тяжело переносят ковид. По некоторым источникам, пишут, что на 50% их уже сократилось».
Медсестра говорит: «Что, мой хороший, попить сейчас сделаем».
Дает человеку воду из шприца, он кашляет и подвывает.
Толстый мужчина вдыхает каждую секунду. Его черные глаза выпучены, смотрят с ужасом. «Показатель неэффективности естественного дыхания», — говорит Виктор Давидович.
Приемное отделение. Смотровая. Фото: Юрий Козырев / «Новая газета»
Мужчина поднимает руку, чтобы остановить медсестру. «Отсос, амбушка? Сейчас стартуем», — говорит врач ей. «Живот большой, на живот не положить», — откликается медсестра.
Мужчина задыхается.
«Если не заинтубировать, в течение часа, скорее всего, умрет», — говорит Виктор Давидович.
Во второй реанимации санитарка заплетает девочке на каталке рыжие высокие косички.
Виктор Давидович говорит: «А 30% наших пациентов — это амбулаторка, но поликлиники не готовы к приему. Родственники не готовы — да через одного, боятся как чумы. «Два отрицательных мазка и тогда заберем», «у меня дети», «поставьте на ноги сначала». Я говорю: «Она же шейку бедра сломала, на ноги встанет только через два месяца, если заниматься».
Он говорит: «Эту болезнь можно победить за две недели. Для этого надо всем на земле две недели не общаться друг с другом. Но это, оказывается, невозможно».
В четвертом АРО (отделение анестезиологии и реанимации) обход. Смотрят больного З. — его перевезли из другой больницы. «У меня заболела нога. Сильно заболела», — говорит З. Беспомощные глаза цепляются за доктора, за медсестру, за меня. Доктор Ирина Евгеньевна Харламова поднимает одеяло и трогает ноги. Правая нога холодная, белая. «Тромбоз. Это обычное осложнение при ковиде. Будем доставать. Операционная будет через два часа».
«Тромбы у всех. D-димер, который показывает склонность организма к тромбообразованию, — в норме 1–2, 500 максимум, у наших 1000, 3000, 7000! — говорит Виктор Давидович.
— Тромб в голову — инсульт, в сердце — инфаркт, в легких — легочная эмболия. С конечностями проще. Ампутации идут каждый день».
«Обычно смертность при операциях 1–2%.
Ампутация ноги. Фото: Юрий Козырев / «Новая газета»
Операционная для З. появляется только через четыре часа. Экстренных операционных комнат в больнице осталось четыре. Остальные переоборудованы в реанимации.
Анастезиолог Константин Сергеевич Попов — под СИЗом видны только его кустистые брови — говорит З.: «Я буду вас держать, не волнуйтесь». З. засыпает. Серебряный клинок ларингоскопа входит в горло, за ним тянется трубка ИВЛ.
Приходит хирург Мзоков. Его зовут Хетаг Таймуразович, он говорит сестре — вы все равно не запомните. Инструменты есть не все — подряд проведены три сосудистых операции, не успевают стерилизовать. Но ждать нельзя — надо спасти ногу.
Ногу мажут желтым, разрезают. Отделяют сосуды от мышечной ткани. В голени идут три магистральные артерии, надо очистить все.
В сосуды вводится катетер Фогарти — пластиковая тончайшая трубка с пузырьком на конце.
Достают тромбы — длинные, похожие на серых дождевых червей. «Вот такая у нас рыбалка», — говорит медсестра. Тромбы складывают в баночку, их будут исследовать.
«Очень плохие российские катетеры. Легко и артерию проткнуть. На бляшку — и сразу рвется», — говорит Хетаг Таймуразович.
Обсуждаются новости: 12-я, 13-я, 14-я операционные, законсервированные с начала пандемии, открывают как реанимации и передают 4-му АРО. Это еще 22 реанимационных койки. К 154 местам, которые есть сейчас.
Рация гремит. Везут двух челюстно-лицевых («со своим инструментом приезжают»), аппендицит и урологию. Аппендицит идет первым, но челюстно-лицевые настаивают, чтоб и их оперировали экстренно, так что в соседней реанимации будут работать сразу два стола.
Заходит молодой доктор. Подходит к столу. «У тебя одна операция? Поможешь мне потом, дорогой? Там нефростому подают».
— Конечно.
Сосуды — темные, замеревшие — начинают пульсировать. Кровь идет дальше. Хетаг Таймуразович прислоняет к ноге доплер — ультразвуковой микрофон с динамиком, и мы слышим гул идущей крови. Он затихает в ступне, но есть надежда, что мелкие сосуды стопы расширятся и возьмут на себя функцию кровоснабжения. «Это все, что мы можем. Давайте зашивать».
«Там где двадцать минут, там и сорок, — говорит медсестра. — Зашьем, я выйду, подышу, попью самой вкусной на свете воды».
День
Раздевалка перед красной зоной. Фото: Юрий Козырев / «Новая газета»
«Правильный Учет рабочего времени = величина Вашей надбавки» — говорит плакат с QR-кодом над входом.
— Set me free! To set me free! — поет радио.
Врачи переодеваются прямо в коридорах.
— Тапок нет! — кричат хозяйки кладовой.
На СИЗы налепляют бейджики. Имя, фамилия, должность. Большинство костюмов — многоразовые, стираются и стерилизуются. Синие, они завязываются сзади, напоминают форму сестер милосердия Первой мировой.
На груди — девушка с обложки журнала «Юность».
Девушка в маске, рядом написано: «No pasaran!» Модели костюмов здесь называют «уханька», «инквизитор», «инквизитор нетрадиционный», «одуванчик».
— Пойдем! Ох, вторые перчатки не одела, а кричу на тебя.
— Тапочек на складе нет, не могут привезти.
— Потеешь, потом холодно становится.
— Перестала отвечать на звонки, а она живая?
— Сирота. Девочка, 35 недель беременности, головная боль и слабость.
— Берем. Муж тоже болен, сиделки к ним не идут, боятся.
— Я даже знаю, от кого я заразилась!
Чтобы одеться к смене, нужно взять хлопчатобумажную рубашку и брюки. Надеть поверх тапок высокие бахилы, завязать их на щиколотках, сверху — бахилы поменьше. Первая пара перчаток. Тайвек-уханька — или многоразовая форма инквизитора. Вторая пара перчаток. Респиратор. Очки. Некоторые поверх очков, которые попроще, надевают шлемы. Комбинезон затягивается у горла. Все делается очень быстро, смена начнется вот-вот.
Четыре операционных открыты и готовы работать.
Седой мужчина жмурится на хирургическую лампу. Дрожит, дышит. Его перевели из другой клиники, готовят к ампутации ноги.
Операционная. Готовится ампутация ноги. Фото: Юрий Козырев / «Новая газета»
— Голову можно поднять? Распишитесь там, где галочка. Вес? Рост?
— Я последние 4 дня не ел (пауза, вдох). Наркоз же будет? (вдох).
— Как без наркоза?
Мужчина набирает полную грудь воздуха и говорит быстро:
— Помогите, пожалуйста, я очень прошу.
— Мы здесь все для этого и собрались.
В катетер у шеи вводят препарат, мужчина шепчет, и анестезиолог подтверждает успокаивающе: «Орлы, орлы, это бывает, налетели орлы».
Желтая стопа, фиолетовая нога. Ему 59 лет, у него нет заболеваний, кроме ковида. Он заболел 9 октября, 14-го его госпитализировали с тяжелой пневмонией, 18-го — острая боль в ноге, потом несколько дней ждал перевода в 15-ю, а нога умирала.
«Тромбоз. Подвздошная артерия, бедренная артерия».
«Азия, армяне, персы — тяжелых очень много, — говорит глава хирургической службы Константин Эдуардович Ржебаев. — Такая неполиткорректная ковидная закономерность».
Медсестра накидывает слои зеленой ткани — и вот лица спящего не видно.
Зонд в желудок, трубочка в трахею, катетер в мочевом пузыре, катетер в подключичной вене. «Зубы, про зубы не забудь». Достают вставную челюсть изо рта. Хетаг Таймуразович упирается в ногу рукой, поднимает ее высоко-высоко. Нога темно-желтая, вымазанная йодом.
Хетаг мочит руки, чтобы надеть третьи перчатки максимально плотно.
Тут будут работать две бригады хирургов.
— У пациента тяжелая ишемия. Предстоит ампутация, но сосуд высоко закрыт. Культя не заживет. Наша задача — очистить сосуд.
Сосудистый хирург Дереник Агванович Майтесян. Фото: Юрий Козырев / «Новая газета»
Оперирует Майтесян Дереник Агванович. Очки — изогнутые полукружья на дужке — вынесены далеко от лица, увеличивают каждое движение.
До пандемии он возглавлял отделение сосудистой хирургии. 70% заведующих сменилось, пришли молодые — «не отягощенные багажом, более настроенные на борьбу». Он сам переболел ковидом. «Час могу оперировать, два могу, на третий задыхаюсь».
— Тромбоз или эмболия, — говорит под нос. — Сейчас посмотрим.
На салфетке скапливается черноватое месиво тромбов. Денерик Агванович чистит маленький сосудик, который снабжает кровью головку бедренной кости.
— В трех перчатках такими нитями орудовать не совсем комфортно, — говорит. — Совсем некомфортно. Нитку не чувствуешь в руках. Геннадий Николаевич?
— Да?
— Как у нас с гепарином?
— Есть!
— Нужно вводить 5 тысяч. У нас какой гепарин?
— Белорусский.
— В Белоруссии тяжело, говорят?
— Там всегда тяжело!
— Давай «из-за угла». «Пьяный» есть? Теперь «бульдог» (так называются зажимы. — Е. К.).
Кровоснабжение восстановлено, хирурги быстро спорят, можно ли сохранить ногу.
— Почки тут же сядут, он умрет.
— Потерять ногу и сохранить пациента с большой вероятностью.
Анестезиолог Геннадий Николаевич Ролик говорит: «А вы знаете про Василь Иваныча и Петьку? Ползет таракан, ему отрывают лапу, говорят — ползи. Он ползет. Четвертую лапу, пятую. Шестую лапу отрывают, говорят — ползи. Он лежит. Василь Иваныч говорит Петьке: пиши — при отрывании шести лап таракан теряет слух!».
Никто не смеется.
— Чай, кофе, пиво, — заходит следующий хирург Мамонтов.
— В трехлитровой бочке! — откликается бригада.
Ногу кладут на подставку. Ступню оборачивают салфеткой. Теперь это не нога — просто столб. Роман Евгеньевич Мамонтов косится на нас:
«Я надеюсь, вы понимаете. Речь идет не о ноге, а о жизни, чтобы жизнь сохранить».
Он широко и быстро взрезает скальпелем ногу. Глубже и глубже. Разрезает электроножом, зажимает зажимами. Перевязывает бедро.
Распахнутое красное, неоднородное. Распадающийся храм тела.
Хирурги удаляют тромбы перед ампутацией ноги. Фото: Юрий Козырев / «Новая газета»
Деликатность хирургических инструментов здесь смотрится дико. Нога расходится потоками, кусками. Маленькими струйками хлещет кровь. Обнажается кость. Скальпелем зачищается пространство вокруг.
Серебряный хирургический расширитель обхватывает кость кольцом. Пилой, похожей на толстую металлическую нитку, перепиливают то, что осталось.
Санитарка убирает ногу в красный мешок.
— Там уже новый стационар строить начали, а мы все в старом, — говорит Геннадий Николаевич.
Остается обтрепанное мясо. Хирург резво промакивает, стяжками стягивает рваные куски, пришивает их к общему месиву. Он не торопится закрывать рану кожей.
«Если не зашивать — инфицируется, если закрыть — будет некроз. Опыт поколений. Если культю зашьешь, плохо кончит. Лучше на перевязке увидим, как заживает. А это вопрос конкретного человека. Медицина — искусство. Когда заживет? Месяца два или вообще никогда. Если он сейчас выживет, все заживет довольно быстро. Кожи хватает, это принципиально хорошо. Можно сделать пластику через полгода. Будет протез».
Операция закончилась за два часа. Операционную стерилизуют — готовится следующая ампутация.
Седой мужчина умрет этой ночью.
Операционная отделения рентгенэндоваскулярной диагностики и лечения (РЭДиЛ). Тромбы удаляются под контролем рентгена. Оперирует Шухрат Рахмонович Джуракулов. Фото: Юрий Козырев / «Новая газета»
Заведующий первым отделением Сергей Николаевич Игнатьев идет во вторую реанимацию. Ему предстоит разговор. Он подходит к кровати женщины и встает над ней. Медсестры отходят. Они смотрят друг на друга. Он начинает не сразу.
— Тамара Ивановна, здравствуйте. Когда нога заболела?
— Неделю, — отвечает она. — Разные были боли.
Сергей Николаевич поднимает одеяло и смотрит на ногу. Тамара Ивановна отводит глаза в стену.
— Ножка умерла. Надо делать ампутацию.
— Нет.
— Погибнете сами.
— Погибну так погибну, — она говорит зло. — Но без ноги в этом возрасте…
Врач быстро смотрит на листок в изголовье кровати.
— У вас 74 возраст. 74. Протез сделаем, будете ходить. Поймите, будут почки отказывать.
— У меня и так одна.
— Тем более.
— Погибнете, и погибнете в страданиях, — говорит комендант за спиной у врача. Врач не оборачивается.
Тамара Ивановна сжимает губы. Она смотрит в потолок, чтобы не плакать. Сергей Николаевич молчит.
Потом говорит просто:
— Жить есть для кого?
— Да.
— Тогда операция. Сегодня вас подготовят.
— Только не сегодня!
—Хорошо, завтра сделаем.
— Капельницы мне нежелательно… А… Это, то есть, покажите?
Он понимает. Он приподнимает одеяло и легко кладет руку над коленом.
— Чуть выше. Завтра я все сделаю. Сам. Не подведете нас?
— Я постараюсь, — Тамара Ивановна говорит тихо.
Сергей Николаевич кивает.
Он выходит в коридор. Я не могу прочитать его выражение лица. Он идет в операционную — и там за 15 минут удаляет то, что когда-то было женской рукой.
Подготовка к ампутации руки. Фото: Юрий Козырев / «Новая газета»
— Человек не знает своих пределов. Кажется, что мы делаем то, что невозможно делать, — говорит Ирина Евгеньевна Харламова. Она анестезиолог, кардиоанестезиолог и анестезиолог операционный. Сегодня у нее праздник.
Кардиохирург Баяндин будет оперировать сердце. Это радость по нынешним временам. Настоящая, сложная, красивая операция.
Пациент — героиновый наркоман, почки на диализе, гепатит С. Ковид. Шансы врачи оценивают высоко — «наркоманы в принципе крепкие». Ему 48 лет. Он совсем худой, кажется иконой. «Укольчик, сейчас подошьем катетер», — воркует медсестра Милена Георгиевна Тарасова.
Замена трехстворчатого клапана. Серьезная операция, даже если бы не было ковида.
Собираются две бригады — анестезиологи и перфузиологи. Готов аппарат искусственного кровообращения.
Оперирует «Баяндин, а кто же еще». «Николай Леонардович сейчас придет, а у нас музыка, — говорит Ирина Евгеньевна. — Он не любит музыку. Любит в тишине».
— Да здесь вес килограммов 55!
— Атропин есть?
— Пропофол.
Пять девушек и хирург встают вокруг стола. У Баяндина сонные синие глаза и высокие брови. Ему ассистирует Карина Карданова, она кажется совсем юной. Ее маска мокрая от пота. Баяндина обдувают струйкой воздуха — чтоб не потел. В операционной жарко. Кондиционеры запрещены в условиях пандемии.
— Амбушка есть у нас?
— Трубку 8,5, быстро!
«Трахеостома не работала, пришлось переинтубировать», — Ирина Евгеньевна Харламова улыбается глазами.
Это напоминает оркестр.
И вот кто создает эту музыку. Николай Леонардович — хирург, Карина — второй хирург, Ирина Евгеньевна — анестезиолог, Наталья Александровна Чугунова — перфузиолог, Милена Георгиевна — операционная сестра, Валентина — помощник анестезиолога.
Электронож — он режет и сразу прижигает, раскрывает грудь.
— Прекрасный калий!
— У него вчера диализ был.
Все пространство завешено внимательными руками.
— Можно гепарин вводить?
— Подключить АИК!
— Две трубки — одну в аорту, другую в вену, — объясняет Ирина Евгеньевна. — Сердце работать не будет. Это называется — работа на сухом сердце.
— У пациента разрушен клапан трехстворчатый, — говорит Николай Леонардович. — Пациент с эндокардитом.
Женщины следят за каждым его движением.
Замена трехстворчатого клапана сердца. Оперирует Николай Леонардович Баяндин, ассистирует Карина Карданова. Фото: Юрий Козырев / «Новая газета»
Открывается сердце. Оно большое, трехчастное, раскинутое по грудной клетке.
«Знакомые, кому удавалось увидеть сердце, говорили, что некрасивое, неприятное. Так и говорили, можете себе представить», — бормочет Баяндин.
Сердце останавливают раствором калия.
— Мало оперируем, мало, — говорит Ирина Евгеньевна. — Сейчас только экстренные операции. Очень страдаем по этому поводу. В декрете когда была — мечтала увидеть сердце. Какое оно сложное. Как оно останавливается. Дальше заводишь, опять живет.
— Подсоединяем одну из магистралей, смотрите! Из вены через аппарат кровь будет проходить, будет возвращаться.
Из сердца выходят пластиковые ребристые трубки, наполненные живой кровью.
— Начало искусственного кровообращения, — говорит Наталья.
— Правый отдел расширен, — говорит Баяндин.
Он иссекает изъеденный инъекцией клапан, похожий на розовую губку.
Человек на столе спит. Его сердце не работает, но он жив.
— Прошло 8 минут с половиной, — говорит Наталья.
Бело-золотой клапан делается из сердца свиньи и служит 6–7 лет. Его кладут в сердце. Клапан окружают синие и белые нитки. Нитки разложены попарно, важен счет. Баяндин кричит на Карину — она неправильно подсказала.
— Девятый у меня, и ошибаться здесь нельзя! Швы должны быть равномерные! Часто плохо, редко тоже плохо!
Трехстворчатый клапан Баяндин может вшить за двадцать минут.
У сердца каждое движение становится самым важным. Нитки обвязывают, тончайшее макраме. Баяндин завязывает на каждой четыре узелка и говорит:
— Нельзя дерганные.
На 38-й минуте сердце начало сокращаться.
Пациента З. везут в операционную. Фото: Юрий Козырев / «Новая газета»
Ирина Евгеньевна быстро выходит, возвращается и говорит Наталье Александровне:
— Там все умирают у нас.
— Жизнь конечна, что делать? — откликается Наталья Александровна.
Она следит за тем, как аппарат перекачивает кровь. Она исполняет обязанности заведующей 4-го АРО. Говорит:
— Люблю реанимацию. Но не такую, какая там. А какая здесь. Может быть, у нас артерия плохо работает? Какая-то кривая некрасивая.
— 79 сатурация, — откликается Ирина Евгеньевна.
— Мы из аппарата все забираем, Ир?
— Давай не будем выдавливать?
— Закончили. Коронарный стоп! — говорит Наталья.
«Калий убрали, сердце само и запустилось. Чуть-чуть есть блокада небольшая. Это уходит за 3–4 дня. Отек миокарда», — говорит Ирина Евгеньевна и снова улыбается глазами.
«Поступил с ковидной пневмонией, а тут нашли неработающий клапан. Год с этим не живут. Повезло ему».
Мы поговорим с ним, когда он придет в сознание. Он будет прикрывать дырку в шее рукой и улыбаться. Он живет в Новокосино. Очки в золотой оправе делают его похожим на американского профессора.
Отделение РЭДиЛ. Готовится установка кава-фильтра, улавливающего тромбы. Фото: Юрий Козырев / «Новая газета»
Ночь
Ирина Евгеньевна и Наталья Григорьевна смотрят вечерние анализы пациентов и разговаривают про машины. Хендай делает скидки врачам. Наталья Григорьевна советует Ирине Евгеньевне рассмотреть «Крету».
Им обеим сорок с небольшим.
За время пандемии Ирина Евгеньевна похудела на 15 килограммов, Наталья Григорьевна на 20. Начало коронавирусного шествия Ирина Евгеньевна встретила паническими атаками и была вынуждена принимать антидепрессанты. У Натальи Григорьевны умирал отец, и пандемия не добавила ужаса. У Ирины Евгеньевны голубые глаза, у Натальи Григорьевны зеленые. У Ирины Евгеньевны четырехлетняя дочь, Катенька, Катюша, у Натальи Григорьевны 14-летний сын, и она надеется, что он не станет врачом.
Вечерний обход уже прошел. Наталья Григорьевна кричала на медсестер. Они не положили подушку под Петровича, пациента на седьмой койке, когда перекладывали его в прон-позицию, на живот.
— Надо делать сразу правильно и хорошо! Не спорьте со мной! Нечего спорить!
Общими усилиями Петровича приподнимают, подсовывают подушку под живот. Он большой. Он без сознания сутки.
Медсестры — Марина Большая и Марина Маленькая — кивают Наталье Григорьевне и долго поправляют уголки подушки. Обычно они работают в роддоме, но уже месяц как прикреплены к 4-му АРО — на усиление.
Реаниматологи Ирина Евгеньевна Харламова и Наталья Григорьевна Незнамова заполняют дневники наблюдения за больными. 4 отделение анестезиологии и реанимации (АРО). Фото: Юрий Козырев / «Новая газета»
В 4-м АРО двенадцать пациентов. Все — мужчины, «слабый пол». Раз в четыре часа Наталья Григорьевна и Ирина Евгеньевна пишут дневники наблюдения на каждого больного. На каждую катетеризацию, инфузию, гемотрансфузию заполняется отдельный документ. На каждого больного заполняется бумажная карта ежедневного наблюдения. Нет времени работать с пациентами, «ручки у ИВЛ покрутить». Раньше были стажеры, они помогали с документацией, но их ликвидировали во время августовского спада эпидемии.
Наталья Григорьевна третий день как из отпуска. «Пришла на работу, вышла с работы и плакала».
— Правда, невозможно, когда коэффициент полезного действия ноль. Когда ты принял, похоронил, принял, похоронил… Я 19 лет работаю, и столько, сколько я звонила за этот период с сообщением о смерти, мне кажется, в жизни не звонила.
Я работала в 24-коечной общей реанимации, туда везли всех подряд, не только плановых. Но реально никогда столько не звонила. Каждое дежурство — обзвон родственников, сообщение.
Да, слезы, долго, а что это было? А как это было? Мучился ли он? Был ли кто-то рядом? Им это нужно, а для нас эта информация такая… Конечно, кто-то рядом был. Всегда кто-то рядом.
— У нас смертность в отделении 90%, — говорит Ирина Евгеньевна. — Я хотела уволиться в августе. Но сейчас уже не могу — опять волна.
В полночь Марина Маленькая выбегает из палаты: «Ирина? Как вас? Подойдите, пожалуйста, одна».
Петрович на седьмой койке умер. Аппарат ИВЛ еще дышит мертвыми легкими, но сердце встало.
— Мне плохо, — говорит Марина.
— Я понимаю, — говорит Ирина Евгеньевна тихо.
— Мы его только намыли, все хорошо же.
— Они любят, когда намоют.
«Пациент ушел. Суетиться не нужно. Все», — говорит мне Ирина Евгеньевна и садится обратно за компьютер. Заново открывает анализы. «Тут уже спешка не нужна. Я девочкам сказала: спокойненько пока там, ну занимайтесь другими делами».
Ирина Евгеньевна Харламова принимает смену. Вечерний обход пациентов, 4 АРО. Фото: Юрий Козырев / «Новая газета»
Она не начинает реанимацию. «Там реанимировать не имеет никакого смысла. Он возрастной, у него наверняка ишемическая болезнь в анамнезе, и так далее. Поэтому не выдерживает нагрузки организм просто, и всякие метаболические нарушения происходят, и… Так, чего я ищу… Я хочу биохимию утреннюю. Так, АЧТВ, альбумин, а, вот, мочевина.
Мочевина 40. А, ну понятно. Мочевина 40. Острая почечная недостаточность тоже как осложнение ковида. Очень часто бывает, у пациента перестают нормально функционировать почки, соответственно, шлаковыводящая функция нарушена, ну почки — это все, без почек мы никак.
И он ухудшался, ухудшался, уже все наши резервы, которые мы только можем, мы все что могли делали, но, к сожалению, вот он ушел.
Он закономерно ушел, ничего здесь такого не произошло. Неожиданного».
«Тем более он в прон-позиции», — добавляет Ирина Евгеньевна. «Мальчики»-медбратья как раз ушли на перерыв. Петрович остается лежать лицом вниз, и лицо отекает, становится синим. Наталья Григорьевна тоже на перерыве, и Ирина Евгеньевна звонит ей: «Але! Григорьевна, у тебя усопла седьмая койка. Ну которому мы подушку подкладывали. Ну он это прям раз — и сделал, на животе. Мочевина 40. Мы ничего пока не оформляем. Ну, в общем, ты приходи, и будешь делать. В смысле, когда придешь, тогда и оформим».
Человек здесь сведен к истории болезни. Петровичу было 69 лет. Он заболел 9 сентября. 28-го его перевели в реанимацию и подключили к ИВЛ. У него был синдром Гийена-Барре — аутоиммунная болезнь, парализовавшая дыхание. 6 октября обнаружили коронавирус, 8 октября перевели в 15-ю больницу, в 4-е АРО. 16-го его попытались снять с аппарата, 18-го началось ухудшение. «И он здесь жил столько дней, получается».
Вернулись мальчики.
Говорят: «Ни фига себе помогли!»
Тело Петровича перевернули и отгородили ширмой. Смерть прячется за белой тонкой шторкой.
Из-за того, что надо писать свежие дневники на час ночи, врачи не спешат фиксировать смерть. «Сразу, как увезут тело, подадут нового пациента, и его надо будет оформлять». «У нас тут конвейер».
В дневнике наблюдения за больными Наталья Григорьевна пишет, как ухудшается уже мертвый Петрович:
«Прогрессирование полиорганной недостаточности (дыхательной, церебральной, сердечно-сосудистой, почечной), с грубыми электролитными и метаболическими нарушениями. Мацерации на животе, давление 80 на 30, инъекция норадреналина 650».
Мимо прокатываются каталки с телами. Тела накрыты простынями с головой.
За три часа прокатываются пять или шесть каталок. «Паровозиком».
Реаниматологам надо заполнять протокол сердечно-легочной реанимации. Они заполняют. «2.45, зарегистрировано урежение сердечного ритма. В 3.15 констатирована смерть больного.
Непрямой массаж сердца, — пишет Наталья Григорьевна. — Введен адреналин болюсно».
Смерть Петровича фиксируют в 3.15.
Бывший бассейн больницы. Здесь медики красной зоны могут поесть и отдохнуть. Фото: Юрий Козырев / «Новая газета»
Наталья Григорьевна звонит его сыну. Ее голос становится стеклянным, леденцовым. Она говорит:
«Здравствуйте. Вас беспокоят из отделения реанимации 15-й городской больницы. Подскажите, пожалуйста, кем вам приходится? Примите, пожалуйста, наши соболезнования. К сожалению, он скончался.
Можете ли вы сейчас записать номер телефона? Я подожду. Завтра после 9 утра позвоните, пожалуйста, по этому телефону, и вас сориентируют по всем вопросам. Да, до 9 утра не имеет смысла что-то делать. Еще раз примите наши соболезнования и всего доброго».
Еще через два часа приезжает твердая каталка. Два парня — белые фигуры в СИЗах — переваливают тело Петровича и укрывают его простыней. Санитарка Алла из Гусь-Хрустального (4 часа до работы, 4 часа обратно) моет койку, готовит к новому пациенту.
Пока врачи оформляют смерть и пишут следующие дневники, Марины наблюдают пациентов. У мужчины на четвертой койке раздуло живот. Пациент З., которому спасали ногу, лежит на животе. Он без сознания, на ИВЛ. Стопа красная, пальцы черные. Кровообращение в стопе не запустилось, и ногу будут отрезать — но ниже, чем могли бы, не по бедро, а по голень.
Петровича Марины любили, звали «Питомец». «Понятно было к чему идет, но думали — только бы не в нашу смену». Вспоминают, как переписывались с ним записками — он на аппарате, без голоса, писал плохо, но писал, пока был в сознании. Как он попросил кефир, и они бегали по корпусу ночью — искали кефир и нашли. Как просил арбуз и помидоры, чтобы подержать во рту. Как обещал жениться на Марине Большой, и они смеялись, что он москвич, и она станет москвичкой.
«Раньше мы жаловались, что 17 кесаревых в день, — говорит Марина Большая. — Теперь мы мечтаем, чтоб кесаревы, а не это».
— Ну вот так они и умирают. Поэтому я говорю, что коэффициент полезного действия — ноль.
Сейчас этого выкатили, следующего закатят, — говорит Наталья Григорьевна.
— Лена просто была очень удивлена, что мы реанимационные действия не выполняем, — улыбается глазами Ирина Евгеньевна.
— Реанимационные действия имеет смысл выполнять только тогда, когда они могут привести к какому-то эффекту. Если мы на протяжении недели бьемся за больного, а он не отвечает на наши действия, нарастает полиорганная недостаточность… От того, что мы сейчас полчаса попрыгаем, покачаем в целлофановом пакете — только физкультурой позанимаемся.
— Мы немножко можем заглянуть в будущее, — говорит Ирина Евгеньевна. — Вот моя палата. Первая койка — труп, вторая койка — молодой, поборемся, третья — не факт, четвертая — труп, пятая — труп, шестая — может быть.
— А З.?
— З. — может быть. Я сейчас жестко скажу. Пациенты старше 80 с 3–4-й стадией пневмонии в реанимацию не должны поступать, — говорит Ирина Евгеньевна. — Как на войне. А это война. А реанимационная койка дорого стоит.
Есть люди, которые могут побороться за жизнь.
Я думаю, как мы дошли до Италии.
Ирина Евгеньевна Харламова осматривает больного. Фото: Юрий Козырев / «Новая газета»
Департамент здравоохранения Москвы дает мне цифры: «Умершие от коронавирусной инфекции по возрастам, ГКБ № 15. 18–45 — 3%, 46–65 — 20%, 66+ — 77%».
В предбаннике собирается народ — новая, свежая смена. Идут громким валом, оставляют вещи в раздевалке, залезают в «одуванчики» и «инквизиторы».
Очередь к пункту с бейджиками.
Ирина Евгеньевна выходит из душевой и хлопает меня по плечу. Я узнаю ее по глазам. У нее белые волосы в каре и внимательное лицо.
Наступает утро.
Нашим медикам посвящается.
Елена Костюченко, Юрий Козырев
Оригинал
Если вы хотите кому-то помочь, прочтите этот текст!
Если кто-то, кого вы очень любите, именно сейчас находится в сложной ситуации и нуждается в вашей поддержке, пожалуйста, прочтите этот текст.
Если кто-то, кого вы очень любите, именно сейчас находится в сложной ситуации и нуждается в вашей поддержке, пожалуйста, прочтите этот текст. Он о правильной поддержке. И о том, как неправильная поддержка выглядит глазами человека, которому плохо.
О чем необходимо знать, если вы хотите помочь
Представьте, что у вас есть апельсин. А мне очень нужно яблоко. Ну, очень.
И на ваш вопрос «Чем помочь?» я могу ответить только так: «Найди яблоко».
Но у вас своя жизнь и куча дел. И где его искать, это яблоко? Да и зачем тратить время на поиски? Но и безучастным остаться нельзя, ведь вы меня любите и уважаете. И вообще.
Поэтому вы говорите щедро и настойчиво: «На, бери апельсин. Не кочевряжься».
Мне не нужен апельсин. У меня сейчас аллергия на цитрус. Я вежливо говорю: «Не надо, спасибо».
— Нет, возьми, — сердитесь вы, внутренне считая меня неблагодарной сукой.
Вы же безвозмездно отдаете свой апельсин! И он вам дорог, между прочим. Могла бы и оценить.
И я трачу силы и эмоции, и объясняю, что аллергия, и что не надо, и что… Ладно, давайте. Проще взять, чем объяснить, что не надо. Я беру, видите? Спасибо.
И вот я сижу, заваленная апельсинами по макушку. Грущу, потому что яблока так и нет. Ищу плюсы. Нахожу один. Он хотя бы в том, что даритель апельсина идет домой счастливый, с осознанием, что он — спаситель. Помогатор. И вообще молодец.
И вот что я думаю. Не надо помогать, щедро впихивая то, что есть. Надо помогать, давая то, что просят. Понимаете?
Такое впечатление, что нам сказали, что надо помогать бабушкам переходить дорогу, но забыли сказать, что не всем бабушкам нужно на другую сторону.
Друзья, не надо без запроса лечить и учить. Не надо пихать свой опыт. Не давайте непрошеных советов.
Я не повезла своего ребенка в Москву и осталась лечить в Подмосковье, потому что ей так быстро и так резко стало плохо, что она могла .
… не доехать. И я приняла решение остаться. Мое решение — моя ответственность.
Страшно ли мне было? Да. По десятибалльной шкале на 11. Осознавала ли я риски? Да, в полной мере. Знаете, что было самым мучительным в ту ночь? Читать сотни советов, которые начинаются фразой: «Надо везти в Москву!…» или еще что-то вроде: «Срочно! Везите в Израиль!», «Оля, не медли, дуй в Германию!»
Да? А еще куда? Советы щедро сыпались от друзей и родни. Я не могла отключить телефон. Он — моя связь с миром, врачами и теми, кто давал настоящую поддержку.
Знаете, какая она? Ну, настоящая? Она деликатная. Ненавязчивая. Она нежная и обволакивающая. Она убаюкивающая.
Она состоит из фраз:
— Молюсь за вас;
— Ты все делаешь правильно;
— Если что надо — только скажи;
— Родная, я рядом. Я с тобой. Вот моя рука.
— Думай о хорошем.
— Давай продумаем план действий, хочешь?
Очень важно слышать яблоки.
И оценивать свои апельсины. Если среди них нет яблок, то лучше не надо. Ну, правда.
Вы не поможете, а просто отнимете щепотку нервов. Крошечную. Но если ее помножить на то количество людей, которые тоже протянут свой цитрус, то получается много. Прям много.
Человек, которому плохо, чаще всего в состоянии сформулировать, что он хочет. Потому что он мобилизован выживать и четко понимает, что ему мешает. И, поверьте, он не кокетничает.
Если он просит не беспокоить — не беспокойте. Если захочет поговорить — поговорите. Если он хочет помолчать — помолчите.
У меня есть подруга. Она далеко, в другой стране, и не может мне помочь. Но она звонит, чтобы… помолчать мне в трубку. И это молчание ценнее слов. Оно пахнет яблоками. Своим молчанием она говорит мне так много нужного, гладкого, обнадеживающего, что я плачу в трубку слезами облегчения.
Пожалуйста, заклинаю вас, если любите, если реально хотите кому-то помочь, то просто СЛУШАЙТЕ его.
И найдите ему яблоки.опубликовано econet.ru. Если у вас возникли вопросы по этой теме, задайте их специалистам и читателям нашего проекта здесь.
Автор: Ольга Савельева
P.S. И помните, всего лишь изменяя свое потребление — мы вместе изменяем мир! © econet
Уговорить бросить не сможет никто. Есть ли шанс помочь людям с запойным алкоголизмом?
«Когда я приехал пьяным на встречу с ребенком, жена подала на лишение родительских прав, заблокировала мои контакты. Потом вышла замуж и уехала в другой город. А я меняю работу, пью и не могу остановиться». Мы собрали три истории людей, которые ходят по краю пропасти, но не могут отказаться от алкоголя, а также поговорили с психиатром Андреем Магаем.
Почему люди впадают в алкогольную зависимость, можно ли что-то с этим сделать, почему это проблема ценностей, а не воли — в сложной теме запойного алкоголизма разбирался «Правмир».
«Мне было страшно и одиноко жить»
Родители Ильи Г. пили и принимали наркотики. В три года он попал в детский дом. Через год его забрала под опеку бабушка.
— Мама моя умерла, отец выкарабкался, женился на другой женщине и родил новых детей. Я ему не особо был нужен, — рассказывает Илья. — Мы, конечно, общались, но я всегда чувствовал свою оторванность от его семьи. Бабушка была женщиной надежной, хозяйственной, заботливой, но сильной и жесткой. Не получал я от нее тепла, нежности. Наверное, это нужно не только девочкам, но и мальчикам.
Илье хотелось найти «своих». Он думал, что нашел их на улице — это были тусовки таких же бесприютных и неприкаянных подростков. В 14 лет — первый сексуальный опыт, первые ночевки вне дома, первый алкоголь. Илью ставили на учет в детскую комнату милиции, он неделями мог не появляться дома, хамил бабушке, перестал общаться с отцом. Закончил 9 классов школы и поступил в колледж.
— Мне тогда было одиноко и страшно жить, — вспоминает Илья сегодня. — Я понимал, что бабушка старенькая, что надеяться нам с ней не на кого. Я ужасно злился на нее за это, хотя в чем была ее вина? Из детского дома она меня забрала же, давала, что могла. Я был очень обижен на отца. Только компания, друзья, казалось, давали возможность дышать.
Я думал, что алкоголь даст мне свободу и поможет забыться. Но получилось иначе…
Сейчас Илье 25. За это время он успел жениться, родить ребенка, развестись, несколько раз кодировался.
— Я женился рано, в 22 года, по залету, как говорится. Первые проблемы начались с рождением ребенка — недосып, нехватка денег, съемная разбитая квартира. Я держался до этого, но снова начал уходить в запои. Жена поставила условие: «Или кодируешься, или я ухожу». Закодировался. Через три месяца сорвался. Закодировался снова. Опять сорвался. Жена ушла. Я потерял работу, не смог платить алименты. Когда я пьяным приехал на встречу с ребенком, она подала на лишение родительских прав, заблокировала мои контакты. Потом вышла замуж и уехала в другой город. А я меняю женщин, работу, пью и не могу остановиться.
Уговорить бросить не может никто
Кто виноват в том, что люди начинают пить? Наследственность, родительский сценарий, окружение? Какие должны быть предпосылки, чтобы человек дошел до физической и биохимической зависимости?
Андрей Магай
— Работают и генетика, и окружение, и среда, и особенности личности человека, — говорит психиатр Андрей Магай. — У людей, выросших в дисфункциональных семьях, рисков больше. Дети, выросшие в одной семье, могут по-разному отыграть алкогольные сценарии. Гиперопека и гипоопека — это две стороны одной медали. Одни родители калечат неразумной любовью, которая напоминает удавку, другие — полным отвержением. Но у человека даже в неблагоприятных условиях есть возможность формировать правильную внутреннюю ориентацию.
Я сейчас работаю с одной девушкой с тяжелой формой инвалидности, она спортсменка, выступает на чемпионатах. Мать у нее наркозависимая, она от ребенка отказалась, девушка выросла в детском доме. И сейчас моя пациентка говорит: «Я ее простила, я ей помогаю. У нее была сложная жизнь, еще неизвестно, как я бы в этой ситуации себя повела». Такая твердая внутренняя позиция сформировалась у человека, живущего в очень трудных условиях. Откуда это берется? Я не знаю.
— А вы сами употребляете алкоголь? Может ли нарколог и психиатр выпивать?
— Много лет работая с людьми с зависимостями, сам я стараюсь воздерживаться. Хотя у коллег психиатров и наркологов проблемы со спиртным все же могут встречаться. Бывает такое, что даже главные врачи наркологических клиник могут жить с алкоголизмом.
Нередко профессиональное отношение к проблемам психического здоровья может не совпадать с личной позицией врача. И в таком случае знания как бы отдельно, а жизнь человека — отдельно.
— Значит, это болезнь настолько страшная и тяжелая, что даже люди, знающие о ней все, не справляются?
— Как с ней можно справиться? Это образ жизни, отношение к жизни, это ценности.
— Это правда, что ни жена, ни родители, ни начальство не могут заставить, уговорить человека бросить пить? Только он сам должен захотеть?
— Да, это правда. Основной подход в реабилитации в наркологии — добровольность. Человек должен быть замотивирован, и решение этой проблемы — его личный выбор. Если человек выбирает трезвость, он будет трезвым. Если не выбирает, все остальное — просто игры.
«Мама много раз желала мне умереть»
До 18 лет Егор М. прекрасно учился и был послушным. Родители имели на него большое влияние и были с ним строги. Все изменилось при поступлении в университет. В 90-е в его компании пили все, что горит, и по любому поводу.
— Пока я был молод, пить для меня было так же естественно, как и дышать. Я не понимал, что это проблема. Я был полным раздолбаем. Получил хорошее математическое образование, но не стал программистом, а пошел торговать. Непонятные сделки, угрозы, алкоголь в невероятных количествах. Пили мы тогда все пойло, что удавалось купить. Часто это был спирт, просто суррогаты. Как выжил, непонятно.
Эпопея Егора с торговлей закончилась в стиле балабановского фильма «Жмурки» — он полгода отсиживался в подполье, где прятался от бандитов. После устроился работать монтировщиком в театр и продолжил пить. «Мы с другом обычно в обед выпивали 0,7 водки, вечером 0,7 водки и еще иногда напивались. Дважды по 0,7 — это для нас не было дозой для того, чтобы надраться».
Мама кричала: «Хоть бы ты сдох, ненавижу!» Дети алкоголиков — о родителях, страхе и взрослой жизниРодители возлагали на Егора большие надежды, он их не оправдал — так говорит он сам.
— У меня очень плохие отношения с родителями. Мама много раз желала мне умереть. Когда я что-то делал не так, она меня проклинала. Я ее простил, но я ее не люблю. Я их обоих не люблю, — признается он.
В начале двухтысячных Егор решил переехать в Москву. И, как он сегодня говорит, именно этот переезд позволил ему выжить. Ему было чуть за 30, и он решил полностью обнулиться.
— В родном городе берегов не было никаких. Я мог пить неделями, никого это не волновало особо. В Москве так не получается. Тем более, приехал я в столицу почти пустой, денег не было, искал работу. Потом женился, родился ребенок, мы купили квартиру, я получил новую профессию.
Как признается Егор, полностью избавиться от алкоголя ему не удалось. Да, он стал меньше пить и больше себя контролировать. Недельные запои кончились. Но потребность напиваться, а на следующий день похмеляться, осталась.
— В своем городе я обращался к наркологам, но мы ни до чего не договорились.
Терпение жены иногда лопается, несколько лет назад она сказала мне: ты или кодируешься, или мы разводимся.
Я закодировался, но у меня намного ухудшилось физическое состояние. Я стал раздражительным, нервным. Кодировка кончилась, и все по новой понеслось. В Москве обращался к психиатру, она меня лечила как психиатрического больного, назначала нейролептики, капли, вызывающие отвращение к алкоголю. Если ты выпьешь, не умрешь, просто станет плохо. А в психотерапию я не верю и не хочу кому-то давать копаться в моей башке. Не исключаю, что эту программу на уничтожение заложила во мне мама.
Дочь моя ко мне более терпима, ей это не нравится, естественно, но она терпит, не обижается, — продолжает он. — Вчера я выпил бутылку коньяка, выспался, сегодня немного похмелился пивом. Скоро Новый год, это значит, что пить я буду дня три, а потом приходить в себя. Страха за жизнь нет, я фаталист. Сколько отмерено, столько и проживу, это никак не связано с алкоголем.
Страдают за свое рабство
Есть расхожее мнение, что алкоголизм — это болезнь воли. А воля либо есть, либо ее нет. Но у психиатра Андрея Магая другая точка зрения:
— Это болезнь духа, прежде всего. Воля у человека может быть очень сильная, она просто порабощена. Человек сознательно и искренне предпринимает волевые усилия по преодолению алкоголизма. Я считаю, что от рабства можно освободиться через духовную жизнь.
— То есть это не вопрос воли?
— Есть классические характеристики личности. Личность обладает умом, чувствами и волей — это интеллект, мыслительная деятельность, эмоциональная жизнь, чувства и волевые устремления. Это светская, гуманистическая схема, где в ней дух? Он не отражен в полной мере, потому что дух — это высшая часть души.
Поэтому я не могу согласиться, что алкоголизм — это удел слабовольных людей. И не все алкоголики — это люди, живущие на социальном дне. Это проблема образа жизни и ценностей. Герой Лескова в «Очарованном страннике» говорит: «Я почему пью-то? Потому что христианские чувства не позволяют — если я брошу, то кто-то поднимет… Если уже так надо, чтобы я страдал, так уважать меня за это надо…». У него такая вера, понимаете. Он считает искренне, что он пьет, чтобы никто не пил, а он один будет страдать за всех.
«Проблемы? Советуют винишка!» Сколько нужно пить по пятницам, чтобы стать зависимым— Это же гордыня типичная?
— Это прелесть, да, искаженная вера, основанная на нездоровых началах человека.
По мнению Андрея Магая, всех людей с алкогольной зависимостью объединяет одно:
— Они страдают за свое рабство. Находятся в этом рабстве и пытаются из него выйти — кто активно, кто пассивно, но, тем не менее, они мучаются. Это, пожалуй, то, что их всех объединяет. Счастливых алкоголиков я не встречал, по большому счету.
— Что причиняет боль? То, что они живут с зависимостью и не могут справиться?
— Они и сами не рады тому, что с ними происходит. Бравада или агрессия — лишь внешняя реакция. У алкоголиков бывают очень серьезные приступы депрессии, когда человеку жизнь не мила. С ними никогда не будет легко, потому что это люди расстроенные, не гармоничные, находящиеся в постоянном конфликте. Поэтому они могут разрушать себя и разрушать окружающих, и семье их очень сложно.
Человек без ценностей — это развалина
— Проблема алкоголизма многосоставная. Страдает тело — печень, поджелудочная железа, головной мозг. Страдает психика – человек подвержен депрессиям, тревожным состояниям, стрессам, повышенной эмоциональной чувствительности. В обществе много пропаганды алкоголя, а это уже клише социальное. Духовная часть — это ценности. И как раз от ценностей, по моему мнению, в том числе зависит выздоровление.
— Почему одним удается победить зависимость, а другим — нет, от чего это зависит?
— Это сложный вопрос. По моему личному убеждению, во многом от того, как у человека складываются отношения с Богом. Мы движемся совместно: человек со своей стороны, а Бог дает возможности и ресурсы для движения.
Иногда человек прикладывает очень много усилий, а Божий Промысл все равно ведет к тому, что человек не выдерживает.
Бывает, что молятся о человеке, он сам никаких особенных усилий не прикладывает и чудо происходит. Но оказывается, что чудо в какой-то степени рукотворное, потому что кто-то когда-то что-то сделал для этого.
— Есть же и атеисты, которые могут бросить пить. Им что помогает?
— Любой человек живет ценностями, это самое глубокое, системообразующее в структуре личности. Человек без ценностей — это не личность, а развалина, руина. И у атеиста есть свои ценности, положительные установки.
— Что самое страшное, на ваш взгляд, в алкоголизме — сам факт этого рабства, потеря социальных связей, безнадежность, необратимость?
— Отсутствие любви. Потому что алкоголизм любовь убивает, а человека и семью его разрушает. На личностном уровне мы с вами прекрасно понимаем, как рушатся личные отношения, когда человек постоянно обманывает, предает. На духовном — это фактически предательство ценностей.
«Моя жена терпела, хотя я пил каждый день»
Конец 70-х, старый деревянный дом в Вологде. 8-летний Никита Л. проснулся, увидел неубранный после гостей стол, забитую окурками баночку из-под шпрот и недопитую бутылку водки. Хлебнул, закашлялся. Ребенку водка понравиться не может. Его знакомство с алкоголем прервалось на десятилетие.
Начало 90-х, старый кирпичный дом в Вологде. 25-летний Никита проснулся и не может встать с кровати. После нескольких лет наркотической зависимости у него сильная и долгая депрессия. Употреблять наркотики он начал, как он говорит, за компанию. «Друзья предложили, я согласился. Это затянулось на 2 года».
Никита сам перестал употреблять наркотики. Но они вызвали сильное измождение организма, физическое восстановление растянулось на годы, психика до конца так и не восстановилась. Со временем он начал выпивать.
— Сначала это были легкие дешевые вина, иногда мы просто добавляли их в чай. После работы с коллегами пили пиво, общались. Это казалось безобидным. И так почти каждый день. Зимой перешли на водку. Зима кончилась, а водка продолжалась.
«Разбила чужую машину и продала ее на запчасти». Анонимные алкоголики — о пьяных ДТП, стыде и искуплении вины2000-е годы, старый кирпичный дом в Вологде. 35-летний Никита проснулся, отпросился с работы и идет в магазин за стаканом водки. Похмельную дозу продают в стаканчике с крышкой объемом в 100 граммов. Выпив за день несколько таких стаканчиков, вечером Никита покупает уже «чекушку» — 250 граммов. Такие запои случаются с ним несколько раз в год. Как говорит Никита, совесть и страх в этот период отключаются:
— Нормальный человек испытывает нервозность, если прогуливает работу. Для алкоголика это неважно. Мой самый длинный запой длился 5–7 дней. Любой запой конечен, однажды отравление достигает такой стадии, когда новый алкоголь перестает удовлетворять тебя. Постепенно у меня начались очень тяжелые похмелья.
Искандер говорил: «Кто пьет один, тот чокается с дьяволом». И в середине своего пути я дошел до этого — я мог пить дома один. И только крепкий алкоголь. На годы это стало моим обычным времяпрепровождением — я пил дома, в чистоте, под ужин, приготовленный женой. Это важно, чтобы рядом была жена. Она тебя перевернет, чтобы ты не захлебнулся рвотой.
— Как ваша жена к этому относилась?
— Моя жена — ангел. Жена — это всегда хранительница очага, а пьяный муж — его разрушитель. Даже если это любимый муж, когда он пьян, то на кровати валяется стремительно теряющее человеческий вид существо. Ни одна женщина не хочет такого примера для своего ребенка.
— Ваша жена от вас уходила?
— Нет, она терпела. Ругалась, пилила, что меня ужасно раздражало, но терпела.
Самые распространенные ошибки родственников пьющих людей чаще всего связаны с тем, что они пытаются брать на себя решение проблемы, не имея достаточной компетентности, считает Андрей Магай. Появляется созависимое поведение — близкие либо бросаются на помощь, либо упрекают, либо устраняются полностью, но фактически это обратная сторона медали, уход в глухую оборону.
— Недостаток опыта и компетентности — это одна из больших проблем родственников, — продолжает он. — Тех, кто начал бы разбираться в проблеме, общаться со специалистами, приходить на занятия, очень мало, хотя и такие есть. Они спустя год-два уже настолько разбираются в происходящем, что выстраивают правильное поведение со своим родственником. Часто у членов семей зависимых людей есть психологические проблемы, имеется выраженный феномен созависимости, а в ряде случаев можно диагностировать и психическое расстройство, как правило — это депрессия.
Родственники также нуждаются в помощи специалистов, им рекомендуют научиться разбираться в своем психическом состоянии, а в случае необходимости — пройти лечение, приходить на группу, чтобы понять, что с ними происходит и как это преодолеть.
«Я боюсь умереть, а еще — что будут пить мои дети»
По словам Никиты, алкоголь меняет сознание и разрушает тело. Выпил, и тебя ничего не волнует.
— Это слабость. И стыд сильный присутствует. Алкоголь размывает важные микроэлементы в теле — кальций, калий, магний, начинаются проблемы с сердцем, с нервной системой, вплоть до панических атак. Ты прогулял работу, и с похмелья накатывает чудовищный стыд и страх, ты не знаешь, как показаться на глаза начальству. Когда похмелье проходит, совесть уже так не мучает.
— Вы не боитесь умереть от цирроза, инсульта?
— Бывает. Но только в состоянии похмельного чувства вины и панических атак. Алкоголь ведь не воспринимается как опасность — его же продают.
Я начал кодироваться. Это общепринятое слово, под ним имеют в виду принудительные методы отказа от алкоголя. Мне несколько раз ставили уколы — вводили в вену специальное вещество, которое блокировало распад алкоголя. Когда закодировался первый раз, предъявил справку жене — успокойся, мол, наконец. И всюду ходил с этой справкой – мне нельзя было никакой алкоголь, даже несколько капель валосердина. Но когда кодирование кончалось, а это происходило через 3 месяца, я запивал снова. Один раз был в таком отчаянии, что пошел и сдался в наркологическую клинику. Похмелье было настолько тяжелое, что мне была необходима профессиональная медикаментозная помощь. Неделю меня откапывали, после я «зашился». Поставил спираль, раньше ее называли торпедой.
Но вместо обещанных трех лет спираль в организме Никиты действовала лишь 9 месяцев. И все начиналось заново.
— Помните этот знаменитый момент в «Мастере и Маргарите», когда Степа Лиходеев просыпается и, что характерно, именно Воланд предлагает ему похмелиться? В этом действительно есть мрачный смысл, — горько усмехается Никита. — Я считаю, что сейчас я алкоголик в ремиссии. Теперь я боюсь умереть, поэтому сам себе установил жесткие правила, которые стараюсь честно соблюдать — не пить два дня подряд, не пить днем, как бы ни хотелось этого. Говорят, что надо чем-то заместить, найти себе хобби.
Меня держит страх чудовищного похмелья, когда сводит мышцы, это похоже на состояние ломки, как ее описывают героиновые наркоманы.
Меня останавливает то, что невозможно избежать этого состояния. Это не сила воли, это именно страх.
— Вы не боитесь, что ваши дети будут пить?
— Боюсь. И не хочу этого. Несмотря на все мои запои и алкоголизм, я всегда оставался социальным типом, у меня всегда была работа, я не выпивал с бездомными у ларька. Таких, как мы, миллионы по всей стране. Но детям своим я бы такой доли не пожелал.
Люди с алкоголизмом погибают
Психиатр Андрей Магай говорит, что у людей с алкогольной зависимостью могут возникнуть психические заболевания.
— Какие последствия имеет постоянное употребление алкоголя для психического здоровья? Может ли он спровоцировать какие-то психические заболевания?
— Да, может. После регулярных алкогольных интоксикаций могут проявиться сначала легкие формы психических расстройств — тревога, бессонница, раздражительность. А затем уже у зависимого психическое состояние будет утяжеляться и квалифицироваться как «наркологическая психиатрическая патология». Могут усилиться расстройства настроения — эмоциональная лабильность, несдержанность, раздражительность, гневливость, периоды апатии и вялости. Может бред ревности возникать, мысли, что к нему не так относятся, например, травят на работе.
— Сколько человек может балансировать между двух стадий, той, когда есть физическая зависимость, абстинентный синдром снимается алкоголем, человек иногда прогуливает работу, кодируется, и полной деградацией, когда он теряет работу, жилье, семью, скитается по вокзалам?
— Бывает, деградация наступает очень быстро, за несколько лет: полный срыв, семья разлетелась, с работы уволили, человек может стать бездомным. Как правило, этому есть сопутствующие обстоятельства — психическое заболевание, нездоровая неблагополучная семья, еще какие-то факторы отягощающие.
Я — алкоголичка и наркоманка. А люди вокруг не догадывалисьНо есть и долгоиграющие сценарии: люди очень долго фасад сохраняют, никто даже не догадывается, что у человека есть зависимость. Этому часто способствуют близкие, они лакируют проблемы, подлечивают родственника, оформляют ему больничные. И человек может так жить десятилетия.
Но не всю жизнь, иначе мы бы не называли эту болезнь хронической и смертельной. А считается, что алкоголизм — это болезнь, приводящая к смерти, потому что сокращает срок жизни в любом случае. Пациенты с алкоголизмом умирают от сильных внутренних кровотечений, у них рвутся расширенные пищеводные вены. Они погибают от алкогольных психозов, депрессий и суицидов.
«Мне не нужен нарколог, сам справлюсь». Это не работает!
— Что делать? Допустим, человек решил бороться. Какой специалист, психиатр или нарколог, может лечить алкоголизм? Или это компетенция обоих специалистов?
— Наркология является частью психиатрии как науки о психическом здоровье. Нарколог получает общее психиатрическое образование и специализируется в своей области. Поэтому посещать сразу двух специалистов, казалось бы, нет смысла.
Но в жизни зачастую разность в этих дисциплинах достаточно велика. Так, лечение пациентов с шизофренией или аффективными расстройствами психиатру гораздо привычнее, чем помощь при наркомании. А наркологи не всегда в полной мере могут помочь коморбидному больному (в том случае, когда имеется сочетание психического и наркологических расстройств) в силу основной загруженности. Поэтому лечение более эффективно, когда специалист владеет навыками в области сочетанной патологии. Однако, в зависимости от главной проблемы, ведущей может быть либо наркологическая, либо психиатрическая патология.
Поэтому надо четко с человеком разбираться, что у него в первую очередь — психиатрия или наркология?
Если психиатрия, значит, нужно лечить психиатрию, а наркология потихонечку встанет на свои места. Либо у него наркология, которая дает психические расстройства, значит, нужно подлечить психиатрию и заниматься наркологической темой по полной программе.
— Как самому человеку или его близким разобраться, что с ним?
— Как правило, если человек внимательный, у него есть четкое понимание, что ему сначала плохо, например, нарастает тревога, а потом он запивает. Или, наоборот, сначала он пьет, а потом у него начинаются психиатрические проявления.
Но грань эта тонкая, часто от этого всего люди убегают и говорят: «Мне не нужен ни психиатр, ни нарколог, сам справлюсь». Или: «Я пойду к священнику, пойду в монастырь». Но это ошибка, так нельзя поступать. Надо искать своего доктора обязательно.
— Какие сегодня существуют эффективные способы борьбы с алкоголизмом?
— Если лечить биологическую проблему, потому что она стоит во главе угла, тогда применять можно все, что нам предложат врачи, — это и фармакотерапия, и методы аверсивной терапии (терапия, направленная на то, чтобы вызывать у человека с пагубной зависимостью неприятные ощущения от вредной привычки).
Я знаю примеры пациентов, которым вводили провокаторы — вещества, которые создают серьезные эффекты. Человек задыхается, у него возникает чувство, что останавливается сердце, он плохо себя чувствует очень, и у него бывает страх. Под влиянием пережитого страха он может долго не пить. Но это работает ограниченное количество времени, страх пройдет и зависимость может вернуться. Конечно, если он не принял решение не пить.
Хотя на каком-то этапе эта мера оправданна. Поэтому я ни в коем случае не буду отрицать, что такие способы лечения могут использоваться.
— А психотерапия работает?
— Если человек решил заняться проблемой по-настоящему, он пойдет к психотерапевтам. Начнутся поиски психологических проблем, детских комплексов, провоцирующих факторов, работа по устранению дискомфорта во взаимоотношениях с близкими, работа над личным развитием и т.д. Большой перечень того, что человек может делать.
В группах или сообществах, использующих духовно-ориентированный подход, существует выстроенная система ценностных координат. Например, известны православные семейные клубы трезвости. Широко распространена и такая программа, как «12 шагов».
— «Анонимные алкоголики»?
— Да, их еще называют «Анонимные алкоголики», «Анонимные наркоманы». В Русской Православной Церкви существуют церковные технологии помощи людям с алкогольной зависимостью. При участии Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению изданы методические пособия, где описаны основные подходы церковной помощи зависимым. Они опираются на духовные принципы и используют физиологические приемы — сообщества, работающие по методу Шичко.
Понимание Бога как Высшей силы можно встретить в шаговых группах. Наиболее соответствуют церковному пониманию семьи как малой Церкви традиции семейной амбулаторной программы «Православные семейные клубы трезвости». Это три альтернативы, которые на сегодняшний день специалисты, работающие в церковной ограде, могут предложить человеку с зависимостью.
«Папа пьет, а ребенок под столом сидит». Мало кто хочет помогать алкоголикам – но эта помощь нужна не только имСколько времени и денег может понадобиться, для того чтобы вывести алкоголика в стойкую ремиссию? Если человек мотивирован на помощь, то уже в течение одного-двух лет постоянной работы он может приобрести навык трезвой жизни, который позволяет более-менее устойчиво находиться в трезвости.
Через пять лет он уже не просто имеет навык трезвой жизни, а целый комплекс внутренних механизмов, чтобы помогать себе и другим, когда возникает такая ситуация. За это время происходит формирование добродетелей рассудительности и трезвомыслия.
Через 10 лет как физической трезвости, так и духовного бодрствования — это уже боец, готовый сам идти на амбразуры, волонтерствовать, заниматься благотворительностью, у него достаточно мощный ресурс, который его будет держать.
Но если мы имеем дело с человеком, который не определился или только формально определился, в таком случае сроков ставить не можем.
— Это правда, что при полном отказе от спиртного у алкоголика всегда портится характер — он становится раздражительным, нервным?
— Нужно сначала разобраться, о каком отказе идет речь. В том случае, если отказ — период «непития» перед очередным рецидивом, то в предсрывном состоянии, как правило, будут проявляться вегето-сосудистые симптомы. Влажность кожных покровов, сердцебиение, иногда алкоголики впадают в депрессию, тревогу, в раздражительность, взрываются или наоборот, уходят в себя, перестают общаться, появляются навязчивые мысли об употреблении спиртного. И начинается внутренняя борьба.
Но если отказ от алкоголя сознательный — человек работает над своими реакциями, справляется со своим характером. Даже если возникают те симптомы, о которых говорили раньше, человек пытается с ними справиться. Ведь период неблагополучия не может продолжаться бесконечно долго, и он заканчивается, а тогда в душе воцаряется мир и спокойствие, личность становится гармоничнее и здоровее. Исцеляющийся от зависимости видит свои недостатки и прикладывает максимальные усилия, чтобы стать лучше.
— Как бы вы вообще оценили проблему алкоголизма в России, насколько она серьезная?
— Наркологи говорят, что акцент смещается с алкоголизма на синтетические наркотики, на спайсы. Общая ситуация в мире сегодня такая напряженная, что люди злоупотребляют любыми психоактивными веществами. Поэтому естественно, что при таком нарастании общего напряжения вряд ли у нас проблема уйдет.
— Сообщение с форума: «Если у вас стерлись тормоза к алкоголю, вы не купите и не замените их, как у машины в сервисе, к сожалению. Вы никогда уже не сможете пить разумно, как нормальные люди. Жестко, но правда, выход один — не пить вообще никогда. Это было самое страшное мое откровение в понимании этого вопроса. Была депрессия, мне до сих пор страшно, я с этим живу». Не пить совсем — это единственная стратегия?
— Да, но только он очень обреченно принимает это. Я бы сказал по-другому: «Ура! Я наконец-то понимаю, что путь к спасению есть, он мне открылся». Это классика любых групп трезвости: у человека с зависимостью путь только один — путь абсолютной трезвости. Никаких полутонов быть не может.
Если что обращайся — Перевод на английский — примеры русский
На основании Вашего запроса эти примеры могут содержать грубую лексику.
На основании Вашего запроса эти примеры могут содержать разговорную лексику.
Если что обращайся, я помогу, хорошо?
Предложить пример
Другие результаты
Если что, обращайся ко мне в любое время.
I am available anytime for you.Если что нужно, обращайся ко мнё.
Если что нужно, обращайся ко мне.
Так что, если что-то понадобится — обращайся.
Если что-то понадобится, обращайся к тетушке Бриз.
Если надо будет что подлатать — обращайся в любой момент.
I swear I’ll beat the game. my door is always open.Всё справляешься? если что-нибудь будет нежно — обращайся ко мне.
Если что-нибудь нужно, обращайся ко мне, хорошо, Ник?
Он восточноевропеец, так что обращайся с ним как с животным.
He Eastern European guy so you treat like animal.Обращайся ко мне за помощью если что.
Сейчас только один стол свободен, но если что-то будет нужно, обращайся.
Слушай, ты обращайся, если что-то понадобится.
Так что обращайся хорошо вот с этим принтером — просто будь добр к нему, и он будет добр к тебе.
So, you’re fine with this one, you’re good to go — just to be kind to it, and it’ll be kind to you.Если тебе потребуются рекомендации, — Обращайся.
Когда захочешь потусить, обращайся к нам.
Anytime you want to come hang out and do whatever, you got a crew.Обращайся ко мне: Ваша Милость.
Не обращайся ко мне как к новобранцу.
Do not address me as you would a recruit.Обращайся с ней осторожно, если не хочешь умереть.
Handle it carefully, if you don’t want to get killed.И если я чем-нибудь могу помочь, обращайся.
And if there’s anything I can do to help, I will.обращайся ко — Перевод на английский — примеры русский
На основании Вашего запроса эти примеры могут содержать грубую лексику.
На основании Вашего запроса эти примеры могут содержать разговорную лексику.
обращайся ко мне»»сэр»», иначе я пройдусь тростью по твоей спине.
Обращайся ко мне по титулу легата.
Обращайся ко мне «мадмуазель»! …
Обращайся ко мне с должным почтением.
Если тебе что-нибудь нужно, обращайся ко мне.
Не обращайся ко мне как к новобранцу.
Do not address me as you would a recruit.Если возникнут проблемы, смело обращайся ко мне.
If you have any problems, come to me and I’ll help.Если передумаешь, обращайся ко мне.
If you change your mind, I’m here.Если будут проблемы, обращайся ко мне.
But if you run into any trouble, come find me.Тогда больше не обращайся ко мне.
Если я чем-то смогу помочь,… чем угодно, обращайся ко мне.
If there’s anything I can do for you, anything, you come up here.Есть, что сказать — обращайся ко мне.
Брат Шон, не обращайся ко мне с гневом в голосе.
Brother Shawn, don’t come at me with anger in your voice.В следующий раз, если ты захочешь высказать соображения по поводу одного из моих оперативников, обращайся ко мне напрямую.
The next time you want some consideration regarding one of my operatives, just come to me directly.И впредь обращайся ко мне Капитан Чан.
And from now on call me Jang Captain!И пока ты не найдёшь хирургическую маску, пожалуйста, обращайся ко мне через салфетку.
Если что нужно, обращайся ко мнё.
Anything you need, let me know.Если что нужно, обращайся ко мне.
Впредь обращайся ко мне «Старшина Дикерсон».
Слушай, если почувствуешь себя одиноко, — обращайся ко мне.
Шесть способов добиться от человека того, что вам нужно | Мир | ИноСМИ
Наиболее эффективные методы остаются незамеченными, когда те, кто использует их, опираются на описанные нами принципы. Если ваш собеседник осознает, что вы пытаетесь без его ведома направить его в ту или иную сторону, он не только не сделает того, что вы от него хотите, но и проникнется к вам недоверием. Среди всего множества существующих техник мы представим вам наиболее известные… и эффективные. Они выглядят детскими (и не без причины!), но позволяют легче добиться поставленной цели. Их можно объединять или выстраивать в цепочку. Поэкспериментировав с этими методами, вы сможете на практике ощутить их силу и понять, когда их используют против вас. Но не забывайте о девизе профессора Чалдини: «Безнес требует этики».
А что вы думаете? Как вы относитесь к этике? По-вашему, цель оправдывает средства?
Раз кто-то может сделать немного, то способен на большее
Эта техника опирается на наше стремление к последовательности и обязательности, а также те трудности, которые возникают у нас, когда нам нужно сказать «нет» после того, как мы уже сказали «да». Цель заключается в том, чтобы добиться добровольного согласия на что-то небольшое и необременительное, обеспечив тем самым существенное воздействие на дальнейшее поведение человека.
В менеджменте мы можем использовать этот метод, чтобы помочь сотруднику сделать что-то несвойственное для него, чего он, по его собственному мнению, не в силах достичь. Разумеется, такая техника может послужить и для выполнения куда менее благородных задач.
Прекрасный июньский вечер… :
— Здравствуйте, я — ваш сосед снизу… Я тут подумал, вы случайно не едете в отпуск в июле…
— Нет, мы уезжаем в августе!
— Ясно… Тогда вы не могли бы забирать нашу почту, чтобы ящик не переполнился?
— Не вопрос! Вообще, если вы оставите мне ключи, то я бы мог занести почту прямо к вам.
— Замечательно. Большое спасибо.
Несколько дней спустя… в подъезде того же дома:
— Добрый вечер! Как поживаете?
— Хорошо, просто отлично. Послушайте, я тут подумал… Раз уж мы оставляем вам ключи, вам будет не слишком сложно поливать цветы время от времени?
— Отнюдь. Я люблю цветы. Нет проблем.
— Еще раз спасибо.
Опасность этого метода заключается в том, что человек может согласиться на первом этапе, но отказаться на следующих. Или же что на этот раз он примет всю вашу просьбу целиком, но наотрез откажется помогать в будущий раз. Если человек увидит, что им манипулировали, ему определенно не захочется, чтобы это повторилось снова. В то же время, если ваша просьба приносит пользу самому человеку, он вовсе не будет считать, что им помыкают. Подобную технику использует, например, спортивный тренер: «Давай, еще чуть-чуть! Ты скоро пройдешь всю дистанцию, не останавливайся сейчас!» В дальнейшем люди будут сами требовать такое воздействие. «Ты меня здорово заездил, но оно и к лучшему», — скажет спортсмен.
Иллюзия свободы: «Но вы можете…»
Все мы придаем большое значение нашей свободе (псевдосвободе?) выбора. Эта техника нередко используется на Рождество, когда пожарные, мусорщики и почтальоны продают свои календари: «Люди обычно дают по 10 евро… но вы можете заплатить, сколько хотите…» В таких условиях сложно отдать за календарь меньше десятки, и чаще всего они получают даже больше! Точно так же, возможность дать задний ход и вернуть товар позволяет нарастить оборот. «Больше не нужно терять время в очередях в примерочные: вы можете вернуть вещи в течение недели». И большинство клиентов думают так: «Ладно, пожалуй, все же куплю, а если не подойдет, мне же все равно вернут деньги!» Но сколько из них на самом деле не поленятся ехать обратно, тем более что кассовые чеки нередко теряются? Получается, что магазин неплохо повысил продажи! Когда вы создаете у собеседника ощущение свободы, вы подводите его к тому, чтобы согласиться на просьбу (или позволить себе удовольствие), от которой он бы непременно отказался, если бы ощутил некое обязательство. «Не волнуйся, приходи, если захочешь!» работает куда лучше, чем «Тебе обязательно нужно прийти».
А вы? Вы с большей готовностью согласитесь на просьбу, когда за ней следует «вы можете…» или «поступайте так, как считаете нужным…»? Часто ли вы пользуетесь этой техникой?
Техника ярлыков
Каждый льстец живет за счет того, кто его слушает, говорил Лафонтен. Наклеивать ярлык означает приписывать человеку некое интеллектуальное или моральное качество. Простой факт того, что вы навешиваете на человека ярлык и сообщаете ему об этом, может подтолкнуть его к ожидаемому от него поведению. Так, чтобы добиться от человека нужного результата, лучше выбрать некий конкретный ярлык, который непосредственно связан с поставленной задачей, а не какое-то общее и не связанное с вашей целью положительное качество. Если вам нужно получить от одного из ваших коллег некие конкретные сведения, то начать можно так: «Ты ведь всегда в курсе событий… Тебя ведь слушает начальник…» После такого вступления собеседник вряд ли будет отмалчиваться, особенно если ваше утверждение будет опираться на истину: вам нужно отталкиваться от реального и характерного поведения человека в недалеком прошлом. Сотрудник оперативно составил документы для участия в тендере, и компания одержала победу. Менеджер поздравляет его и подчеркивает его личные качества (быстроту и эффективность), чтобы впоследствии поручить подготовку к новому тендеру. Нет сомнений, что в таком случае сотрудник приложит все свои силы. Если вы опираетесь на личные качества человека, когда просите его что-то сделать, это укрепляет его уверенность в себе и готовность оказать вам услугу.
А вы? Испытываете ли вы прилив сил, когда вас благодарят за те или иные поступки? Пользуетесь ли вы сами этим рычагом, чтобы «поднять боевой дух войск»?
Раз кто-то может сделать много, то может и мало
Этот метод на самом деле стар как мир. Он заключается в том, чтобы сначала сформулировать совершенно невыполнимую просьбу, а затем представить второе, куда более разумное предложение, в котором-то и заключается настоящая цель. Вторая просьба представляется как серьезная уступка со стороны просителя, что в свою очередь подразумевает не менее значимую уступку от собеседника. Кроме того, эта техника опирается на контраст: в сравнении с первой просьбой вторая выглядит куда привлекательнее, чем если бы ее представили саму по себе. Чтобы получить немногое, нужно для начала затребовать много.
Особенно эффективен этот метод во время переговоров. Если у продавца нет поля для маневра, диалог может очень быстро свестись к силовому противостоянию и позиционной войне! Тем не менее, он может сам освободить для себя это пространство, если начнет переговоры с искусственного и неприемлемого для покупателя предложения, например, затребует от него чрезвычайно короткий срок платежа. Это дает ему возможность впоследствии отказаться от этих условий в обмен на уступку со стороны покупателя. Таким образом, некая чрезмерная просьба, за которой скорее всего последует отказ, располагает человека к тому, чтобы гораздо благосклоннее отнестись к следующему предложению. На переговорах всегда действует право просить немного (или даже много) больше того, на что на самом деле рассчитывают… Однако важно, чтобы ваше изначальное требование выглядело правдоподобным: если собеседник раскусит вашу стратегию, то может с ходу дать вам от ворот поворот!
А вы? Вы пытаетесь просить больше, чтобы в итоге получить то, что хотите?
«Прикормка»: сложно сказать «нет», когда вы уже ответили «да»
Разговор двух коллег:
— Ты сможешь выступить на собрании в четверг?
— Это очень важно? У меня не так много времени…
— Хватит и 20 минут! Только ты сможешь осветить этот вопрос…
— Ладно. Можешь рассчитывать на меня.
На следующий день:
— Слушай, тут у меня появилось одно очень срочное дело, и я не смогу провести собрание. Было бы здорово, если бы ты смог взять его на себя с двух до четырех. Кроме того, ты же хорошо знаешь вопрос…
Срочное дело? Или же просто ловкий ход, чтобы заставить коллегу провести собрание? Кто хотя бы раз в жизни не расписывал какую-то задачу или должность перед другим человечков для того, чтобы тот согласился работать с ним? «Сам увидишь, это так интересно! Кроме того, ты как никто умеешь подстраиваться!»
Кто хотя бы раз намеренно не занижал время, которое требуется для выполнения просьбы? Техника прикормки заключается в том, чтобы подтолкнуть человека к принятию решения, скрыв некоторые его неудобные моменты и расписав несуществующие преимущества. Как опять-таки следует из принципа последовательности, человек обычно не хочет отказываться от принятого решения, даже если узнает, во что на самом деле оно ему обойдется. Изменить свой выбор всегда очень непросто, даже если обстановка стала совершенно иной: «Жаль, но раз сказал, нужно делать!» Если выложить все сразу, существует немалая вероятность, что человек попросту ответит отказом. Мы все по своей природе мастера такой техники. Она чрезвычайно эффективна в разговоре с людьми, которые заранее пасуют перед тем или иным препятствием («У меня ничего не получится.. Все напрасно…»), но в то же время прекрасно справляются с ним, когда доходит до дела. Нечто неудобоваримое легче усвоить в несколько присестов. Как бы то ни было, не стоит использовать этот метод несколько раз подряд с одним человеком, иначе вы можете получить такой ответ: «Ну и в чем подвох на этот раз?» Вы лишитесь части доверия со стороны собеседника, который начнет относиться к вам с подозрением. В любом случае, даже если он почувствует, что вы манипулируете им, нужно, чтобы он остался в выигрыше!
Приманка
В рекламном проспекте расхваливаются преимущества некоего товара с привлекательной ценой… Неплохое предложение! Вы решаетесь на покупку, идете в магазин и выясняете, что чудесный товар больше не продается или что в продаже нет нужного вам цвета и размера. В большинстве случаев вы говорите себе: «Что ж, раз я проделал весь этот путь, было бы глупо возвращаться с пустыми руками… Да и вообще, мне же оно нужно…» И вы покупаете похожий товар по более высокой цене! Вы становитесь жертвой приманки. В этом и заключается сила этого метода… Как и в случае с распродажами, с которых вы уходите с кучей товара… купленного без скидки…
А вы? Как вы реагируете, когда осознаетесь, что попались на приманку? Используете ли ее вы сами в своем окружении?
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
4 полезных альтернативы фразе «Если есть что-то, что мы можем сделать, чтобы помочь…»
Недавняя потеря работы. Долгая безработица. Внезапная болезнь. Потеря члена семьи. Медицинская процедура или госпитализация. Когда люди испытывают такие трудности или потери, мы часто слышим или говорим:
« Если мы можем чем-то помочь, сообщите нам об этом ».
Если вы слышали это от кого-то, сколько раз вы на самом деле звонили этому человеку с просьбой о помощи? И если сказал это кому-то , сколько раз этот человек или семья, переживающие трудные времена, действительно обращались к вам с просьбой о помощи? Добро пожаловать, предложит помощь .Но даже лучше помочь. Итак, в следующий раз, вместо того, чтобы говорить: «Если есть что-то, что мы можем сделать…», почему бы на самом деле не сделать одно из этих действий со своим супругом или детьми?
1. Продовольствие.
« У нас есть продукты (или домашняя еда), которые мы хотели бы привезти… когда мы будем хорошо проводить время? ”Простое использование некоторых основных продуктов, таких как молоко, продукты, хлеб или мясо для обеда, во время следующего похода за продуктами может поднять настроение тем, у кого может не хватать времени или ресурсов для покупки продуктов.Приготовление небольшого количества следующего обеда или десерта — отличный способ поделиться чем-то особенным с другими.
2. Подарочные карты.
Во многих магазинах есть киоски с подарочными картами на продукты, бензин, рестораны и одежду. Возьмите один для того, кому может понадобиться поддержка или помощь. И им не обязательно знать, что это от вас. Сделайте его анонимным, отправив его по почте или подсунув под дверь.
3. Ответственные за поручения.
« Я бегу сегодня в магазин.Что я могу вам подобрать? И когда будет подходящее время, чтобы принести его? Часто это действительно практичное предложение, не требующее особого давления, особенно если кто-то хочет получить рецепт или видит, что молока или хлеба нет. Это также дает им понять, что вы готовы изо всех сил помочь, если у них возникнет необходимость в другое время.
4. Персональный (но краткий) визит.
« Мы хотели бы зайти на несколько минут, чтобы поздороваться… хорошо? А когда будет хорошее время? ”Легко держаться подальше от людей, которые переживают трудные времена.Когда вы не знаете, что сказать или как сказать что-то полезное, у вас может возникнуть соблазн сказать или ничего не сделать. Но ваша готовность зайти, даже если вам откажут, говорит им, что вам не все равно. А если вас ждут кратковременный визит, лучше всего послушать.
Какие еще у вас есть альтернативы, чтобы просто сказать: «Если я могу что-нибудь сделать…»? Поделитесь своими комментариями ниже, чтобы ваши идеи могли вдохновить и других!
20 фраз для закрытия электронного письма
Общая проблема
Мы часто слышим, как написание электронных писем на английском может стоить слишком много времени.Одно из решений, которое работает для многих, — это начать создавать «набор инструментов» из полезных фраз. Панель инструментов — это простая идея — вы просто начинаете вести список общих и полезных выражений — возможно, на рабочем столе или в записной книжке рядом с клавиатурой? Нет ничего плохого в повторном использовании некоторых стандартных фраз, если это помогает сэкономить время и четко общаться. У вас, вероятно, уже есть 2 или 3 предложения, которые вы используете снова и снова. Но иногда тон просто неправильный, не так ли? Чтобы помочь вам найти нужные слова, когда они вам нужны, вот 20 отличных выражений для закрытия электронного письма.Читая их, задайте себе два простых вопроса:
1. Когда я буду использовать это?
2. Когда я буду использовать это?
Выражения благодарности
- Спасибо за вашу помощь. / время / помощь / поддержка
- Я очень признателен за помощь. / время / помощь / поддержка, которую вы мне оказали.
- Еще раз спасибо за помощь в этом вопросе.
Выражения с фокусом на будущее
- Я с нетерпением жду вашего ответа / встречи в следующий вторник.
- Жду встречи с вами в ближайшее время.
- Жду вашего ответа.
- Мы надеемся, что сможем и дальше полагаться на ваши уважаемые традиции.
- Мы надеемся на успешные рабочие отношения в будущем.
- Сообщите, если необходимо.
- Буду признателен за ваше немедленное внимание к этому вопросу.
Выражения для того, чтобы показать им, что вы хотите помочь
- Если я могу помочь, не стесняйтесь обращаться ко мне.
- Если вам потребуется дополнительная информация, свяжитесь со мной.
- Если вам потребуется дополнительная информация, дайте мне знать.
- Пожалуйста, свяжитесь со мной, если вам понадобится дополнительная информация.
- Пожалуйста, дайте мне знать, если у вас возникнут вопросы.
- Надеюсь, сказанное выше вам пригодится.
- Если вам потребуется дополнительная информация, не стесняйтесь обращаться ко мне.
- Свяжитесь со мной, если возникнут проблемы.
- Сообщите мне, если вам что-нибудь понадобится
- Напишите мне, если я могу сделать для вас что-нибудь еще.
Не стесняйтесь комментировать ниже, если у вас есть какие-либо вопросы или дополнительные фразы, которые вы использовали для этой работы. Хотите больше советов по электронной почте? Загрузите нашу бесплатную электронную книгу здесь.
Тон письма
Важно, чтобы люди знали, что вы готовы предоставить дополнительную помощь, дополнительную информацию, ответить на вопросы или уточнить информацию.Вот тональный совет по навыкам письма.
«Пожалуйста, дайте мне знать, если вам понадобятся дальнейшие объяснения». — Ничего страшного, но тон мог бы быть лучше. Использование «объяснений» в тонкой манере может звучать так, как будто кто-то причинил вам какие-то неудобства. Лучше сказать «пояснение», «дополнительная информация» или «вопросы». Сказать кому-то, что ему нужны «объяснения», в некоторой степени прозвучит так, как будто вы думаете, что этому человеку нужны «объяснения», потому что он не может понять что-то самостоятельно.Это не обязательно было бы так принято, но можно было бы так принять.
Вот несколько предложений и возможностей.
1. Если Вам что-то еще нужно, дайте мне знать.
2. Если я могу оказать дополнительную помощь, пожалуйста, дайте мне знать.
3. Если я могу еще чем-нибудь помочь вам, пожалуйста, дайте мне знать.
4. Пожалуйста, дайте мне знать, если вам потребуется дополнительная информация.
5. Если я могу чем-нибудь помочь, пожалуйста, позвоните или отправьте электронное письмо.
6. Если у меня возникнут какие-либо вопросы, пожалуйста, дайте мне знать.
7. Если Вам потребуется дополнительная информация, дайте мне знать.
8. Если у Вас возникнут дополнительные вопросы или требуется пояснение, пожалуйста, позвоните мне или отправьте электронное письмо.
9. Пожалуйста, дайте мне знать, если вам потребуется дополнительная информация или разъяснения по этому поводу.
10. Если у вас есть другие вопросы или вы хотите, чтобы я что-то уточнить, дайте мне знать. Я всегда рада помочь чем могу.
Эти заявления более случайны и звучат менее формально.
1. Дайте мне знать, если вам что-нибудь понадобится.
2. Если вам нужна другая информация, просто дайте мне знать.
3. Если возникнут вопросы, просто дайте знать.
4. Если я могу сделать для вас что-нибудь еще, просто дайте мне знать.
5. Позвоните или отправьте электронное письмо в любое время, если вам что-то понадобится.
6. Если вам еще что-нибудь понадобится, просто дайте мне знать.
Деловой английский: как закончить / закрыть электронное письмо
Прочтите следующий разговор между Питером и Хуаном, двумя коллегами по работе, о том, как писать закрывающие электронные письма на деловом и профессиональном английском.
Из контекста попробуйте угадать значение слов / фраз, выделенных полужирным шрифтом . Затем выполните викторину в конце, чтобы проверить, правы ли вы.
Хуан: «У меня есть еще один вопрос, Питер, что мне писать, закрывая электронное письмо на английском?»
Питер: Ну, это зависит от того, что вы хотите сделать дальше. Если, например, вы ответили на их вопрос. Я бы написал, Надеюсь, это ответит на ваш вопрос . И затем, чтобы быть очень вежливыми, вы можете предложить им возможность снова связаться с вами по этому поводу, написав: . Если вам потребуется дополнительная помощь, пожалуйста, не стесняйтесь обращаться ко мне на мой мобильный.Неофициальный способ сказать то же самое — . Дай мне кольцо, если у тебя возникнут проблемы ».
Хуан: «Но что бы я сказал, если бы собирался быть в отпуске или отсутствовал? Формально.
Питер: «Тогда я бы начал с . Я буду вне офиса во вторник. Затем, после этого, если вам потребуется дополнительная помощь, , пожалуйста, не стесняйтесь обращаться к моему коллеге Салли Смит и т. Д. »
Хуан: «Что бы я сказал после этого предложения и перед вашим искренне?»
Питер: «Если вы рассчитываете на большее общение с этим человеком, я напишу . Я с нетерпением жду вашего ответа .Вы бы использовали это, если ожидаете, что контакт будет по телефону или электронной почте. Если вы планируете встретиться или посетить их лично, то вы пишете: «Я с нетерпением жду встречи с вами». Более неформальный способ сказать то же самое — изменить время глагола «смотреть» в предложении на настоящее продолженное. Например, Я с нетерпением жду вашего ответа ».
Хуан: «Если я хочу, чтобы они что-то сделали быстро. Как я мог написать это в заключительной части электронного письма на английском языке? »
Питер: «Если вы хотите быть очень прямым и агрессивным, вы можете использовать . Разберитесь с этим срочно, .Или вы можете быть вежливее, написав: Я был бы очень признателен, если бы вы могли срочно разобраться с этим вопросом ».
Хуан: «И, наконец, как я мог написать:« Я свяжусь с ними во вторник »?»
Питер: «Полегче, , я свяжусь с тобой во вторник».
Теперь пройдите викторину ниже, чтобы убедиться, что вы знаете, как завершить электронное письмо.
Все, чем я могу вам помочь ▷ индонезийский перевод
Все, чем я могу вам помочь ▷ индонезийский перевод — примеры использования в предложении на английском языкеАда Ян Биса Ку Банту
Капитан Гудвин, Чем могу помочь с ? Я могу вам помочь с чем угодно , мистер.Джонс? Ada yang bisa ku bantu , tn.Джонс?Usher — Can U Help Me текст и перевод песни
Умм Почему, Умм Почему Жизнь на грани выхода из-под контроля
И мир просто не позволяет мне замедлиться
Но на моей самой большой фотографии была фотография нас с тобой
Девушка, ты знаешь, я пыталась, я много работаю, чтобы предоставить
все материальные вещи, которые, как я думал, сделают вас счастливыми
Я в замешательстве, вы можете заставить меня понять
Потому что я пытался дать вам лучшее из себя
Я думал, что мы крутые, может быть, я был слеп
Но никогда не занимал времени видеть
Вы мне поможете?
Скажите, что вы хотите от меня
Можете ли вы мне помочь?
Скажи мне, почему ты хочешь уйти
Детка, помоги мне
Без тебя весь мой мир рушится
И я схожу с ума
Жизнь — тюрьма, когда ты один любишь
(О, девочка) Ты мне нужен вернуться домой (ты знаешь, ты мне нужен)
Я не хочу быть одна
Девушка, я положила твою любовь на полку
И, наверное, я просто оставила ее умирать
И теперь мы не вместе потому что я причинил тебе боль слишком много раз
А теперь ты не около
Я желаю на каждый момент времени
Чтобы я потратил впустую, мы использовали это для сладкой любви
Детка, будь моим проводником, возьми меня за руку
Хочу, чтобы ты знала, что я тебя достал.
Если нужно. Я не хочу быть снаружи, глядя в
Мне нужно тебя, девочка, разве ты не видишь?
Вы мне поможете?
Скажите, что вы хотите от меня
Можете ли вы мне помочь?
Скажи мне, почему ты хочешь уйти
Детка, помоги мне
Потому что без тебя весь мой мир рушится
И без тебя я думаю, что сойду с ума
Жизнь — тюрьма, когда ты одинок в любви
(Ох , девочка) Мне нужно, чтобы ты вернулась домой (ты знаешь, ты мне нужен)
Я не хочу быть одна
(Пожалуйста, останься, не уходи)
Дай мне еще один шанс Я хочу быть твоим мужчиной
Девушка, ты поставил меня здесь на колени
Плачу, умоляю, умоляю
Я сделаю все для твоей любви
Ты мне поможешь?
Скажите, что вы хотите от меня
Можете ли вы мне помочь?
Я не понимаю
Девушка, я просто мужчина
Помогите мне
Поможете?
Без тебя весь мой мир рушится
А без тебя, девочка, я схожу с ума
Жизнь тюрьма без твоей любви
Ты можешь мне помочь?
Скажите, почему, почему, почему, почему, почему, почему
Вы можете мне помочь?
Девушка, я никогда не остановлюсь, потому что ты все, что у меня есть
Ты можешь мне помочь?
Помогите мне понять, почему я не могу быть вашим мужчиной
Это сводит меня с ума
Безумно, безумно, безумно
[Fading]
.